Хорошо   быть   богом!

Иногда   вот   так    хочется;     Взять    всё   и    выбросить,    куда-нибудь     к   чёртовой   матери!
Закрыть   на  всё  глаза,  чтобы   уже  ничего  не  видеть,   и   уйти   самому  куда-нибудь   подальше   в  тёмный  лес!
На    Ку-ды-ки-ну     гору!

Нет,   я   не   жалуюсь!    Мне    грех    пока   на   что-то    ещё    жаловаться!
Но   вот   точно   уже;    Возьму   как-нибудь    всё   с   собой    и   уйду    в    горы!
На   самую   высокую   гору    от     всех    вас    спрячусь.   На   отвесную   скалу    вскарабкаюсь.
Видеть   уже   здесь   ничего   не    могу.    И   оставаться,   более    не   смею!

Уйду   в  лес.   На  гору  поднимусь.   Выберу   для   этого   самый   высокий   Пик.    Так   чтобы   далеко   внизу   было
всё   видно.     Чтобы   всех    вас    как   на   ладони    вот   этой    хорошо   было   видно!
И   вот   тогда     уж;    И    говорите   все.    Все    сразу,   одновременно    можете.
А    я    хорошенько    послушаю    вас!

Гимн   взошедшей   моркови

Нет  ничего  слаще   проклюнувшейся   морковки!
Молодой,   востроносой,   любопытной.     Только   что   охапкой   вырванной   с   грядки!

Нету   соперницы   у   огородной   моркови  –  до   самых   первых,   поспелых   яблок!

Да….!

Иногда   вот   кажется,   мол   легко;    Взять,   пойти   и   выступить   с   каким-нибудь   оркестром.
Под   овации   с   аплодисментами   исполнить   в   Grosser  Musikverein   что-либо.
Просолировать    в   нём   весь   праздничный   вечер!

Но   с  другой   стороны:
А   где   я   возьму  ноты?!
Кто   мне   их   даст  просто  так?

Потом;   Этот  Венский  филармонический  оркестр  –  я  их   и   не   знаю   там   никого!
Меня   же   ведь   им   никто   не   представил.
Они   объявить   даже   не   сумеют!

Не   знаю!
Смогу   ли   я   сыграть   у    них   на   рояле?
Я   ведь    на   нём    ещё   пока   и   не   пробовал.

Стена

Сторож   стоял   и   смотрел   на  свою   стену,   которую   охранял.
И   чем   больше  он    каждую   смену   разглядывал   эту   стену,  тем  больше  она   с   каждым   разом
становилась   ему  любопытна.  В   ней   всякий   раз   для   него   обнаруживались   всё   новые   детали.
Удивительное  дело,  иметь на  что-то свободное  время. Мир  становится  от  этого,  просто неисчерпаем.

А   сторож  стоял  и  смотрел   на   всю   вверенную   ему   необъятную   стену;   жадными,   стеклянными,
немигающими    глазами,   вновь   поражённого   увиденным   первопроходца.
Поразительно   однообразной   стороной    она   ему   сейчас   открывалась.

Лимон

Легко   сказать,   под   впечатлением;    Вот   сорву   сейчас   лимон   и    весь   съем.   Со   всеми   его
многочисленными   косточками.     И   черешка   даже   не   пожалею!

Красиво  они,  аппетитно  свисают  на  зелёных  ветках. Вес  благородный  в них,  в  каждом  чувствуется. 
Да   и   непривычно   как-то;    Лимоны    на   ветках.     Сами   по   себе,   и   без    охраны!

Сказать-то   можно.   А   как  сорвёшь,   отдерёшь   его   от   дружных   братьев,  вздохнёшь   кислотою
всего   взъерошенного   куста,   подержишь   его   пузатого  в  своей  руке,   этакий  экзотический   плод;
Огромный,   иссиня    ядовито   жёлтый,   пульсирующий   флуоресцентным   сиянием   из   тропической
тьмы,    и   страшно   уже,    подумать    только,    что   пробовать    ещё   такой   придётся!

Есть   в    них,   в   этих   лимонах,    определённо   уж    чересчур    что-то   дьявольское!

Мой друг

Мой  друг    замечательный   не  пишущий  поэт,   неистребимый   мечтатель,   глубочайший   мыслитель,  и  ещё   поёт  в  душе.

А   когда   ему   ещё   здесь    стихи    писать?
Помечтать  даже  бывает  часто  некогда.   Мыслит   глубоко   и   поёт.
Всегда   поёт.   Тихо   и   про  себя.   Видно   только,    как   губами   о  чём-то   шевелит.

Пирожок  с  капустой

Есть,   есть   на  Земле   что-то,   за   что   жить   на   Земле   не  стыдно.
Оно  и  простое  одновременно, и  в  нём скрыто  величественное. Достойное  всякого  восторженного упоминания.
Каждый   раз   о  нём   песню   слагать   вслух   просится.

Неправильно  вести   себя   и   не   удивляться.   Говорить,   словно   оправдываться.
-   Вот,   держи   и   от   души   радуйся.   Как   дитя   восторгайся.   Хвали,   да   нахваливай.
Мне,   так   приятно   всегда   угощать   тебя   будет.

Ну  здравствуй,   Август!

Наконец-то   мы  дождались;   нас   посетил   августейший,   его   высочество,   Август.
Не   один    пришёл  –   с   подарками   огромными   вернулся.   
Насквозь   помидорный,    яблочный,   столько   всего   к   столу,   к  нашему   с   верхом   навалил.
Дух   спелости   принёс.   На   крыльях   радости,    весело    в   наш   дом   ворвался!

Сытный,   щедрый,   неугомонный!     Не  насыщаемый,   ты   наш   Август!
С   видами   на   урожай,   с  годовыми,   предварительными   пока   итогами,   со   всевозможными  запасами   на
всю   долгую   и   суровую   нашу   зиму.
А  сейчас;   
         Танцы,   
               Музыка, 
                      Пиршество   до  живота, 
                           И   частые,   нескончаемые   поносы,    томатный   ты   весь   наш   насквозь,   святейший  Август!

Доброта

Доброта  –  это  черта   характера,   настроение,    или  субъективное   отражение   некоторых    сложившихся   взаимоотношений?
Доброта  –  это   расходный   материал? 
Она,    как?   Эта   доброта,   может    у  кого-то    накапливаться?
Например,   сосредоточиваться   в   одних   руках,     передаваться,     или   быть    предметом    торга?
А   может,   она   всегда   для   нас    является   неким   обусловленным   компромиссом?   Вынужденной    реакцией    на   обстоятельства?
И   вообще;    её,    доброту,    возможно    хоть    с  кого-то    требовать?
Доброта,   скажите,   она    вечная?

А   я   вам   скажу!
Доброта  –  это   то,   что   вы   от  неё   ожидаете!
Доброта,   она   как   истина.   Чем   больше  о  ней   говорите,   тем   только   она   абсурднее!

Просто   по   грибы

Вчера  у  нас   каждый  по  пять   клещей  поймал.
Пошли  семьёй  в  лес.   А   идти   туда,  скажу,   сразу   по   доброй   воле   никто   не  хотел.   Как  могли  сопротивлялись.
Я  уговорил.   Это  не  далеко.
Все  шли  и  ныли.   Томка   особенно   больше  всех.   
На  втором  месте,  как  всегда    её  мать.
Потом   сестра   матери.  Она  сегодня   уже   уезжает.

Томка  первая  обнаружила   на  себе   этих   примечательных  насекомых.
Потом  её  мать.
Сестра  забилась   сразу   в  панике. 
С  неё  сняли  пол  десятка  жутких,  кроваво-красных,  величиною  со  спелый   орех,  букашек  с  растопыренными    клешнями.
Все  забеспокоились.   Особенно  Томка.
Потом,   сразу   за  ней   её   мать.
Сестра   уже   слов   себе   никаких   не   находила.
Забили,   как  могли   тревогу.  Каждый   стал  находить  на  своей  одежде   по  целому  выводку  этих  опасных  и  жутких  жучков.

Напугались   страшно.   Томка  особенно   больше   всех.
Потом   на  втором   месте   её   мать.  Она   всполошила   собою    весь   окружающий   лес.
А   на  сестре    лица   уже   давно   не   было.
Один   я  сохранял   бодрое   присутствие   духа.  И  настаивал   продолжить  начатое   путешествие!

Средняя Азия

Алма-Ата

Был  вначале  в  Алма-Ате.  Стоит  Алма-Ата  всё  на  том  же  месте.   Разрослась  правда,  но  если  походить,  чего-то  долго  поискать,  найти
всё-таки  можно.  Баню  Арасан   вот  только  что  отремонтировали. Она  раньше  на  отшибе  где-то  хоронилась,  а  теперь  посреди  домов  увязла.
Еле  её  нашёл.
Сажусь   погреться   на   камень.   А   на  нём   муха   уже   местная   уселась.
Сгоняю  ладошкой  муху.   Уходи,   говорю,  дай   дядька  здесь   погреется.   А   она   и  не  думает  уходить.   
Цепко  вцепилась  своими   короткими,  степными   лапами    и   даже  не  подвинется.  Настырная,  казахская   муха!
Пришлось  рядом  приземлиться.   Вместе   сидим,  ножками  по  сторонам  качаем.  А  вокруг  Алма-Ата   азиатская   просыпается.

-  Что-то  милиции  у  вас   нынче  совсем   не  видно.   Хорошо   жить  стали.  Будто   война   окончилась.

-  Делать  им  больше  нечего,   как   на  «Арбате»  слоняться.
Они  сейчас  все  на  вокзалах  и  вокруг  строек.  Там   поживиться  им   есть   чему-то.   Гастарбайтеров   каждый  день  ловят.

Арбат – пристанище   круглосуточное  художников  и  музыкантов.  Днём   здесь  поют,  а  ночами   у  водки  тесно  греются. 
Она  здесь  дешёвая – 280 тенге.  Где-то  около  60  рублей.   А  снять  гостиницу   будет  уже  не  меньше   8 000 тенге – 1700  по-российски.   Или
уже    больше  60  долларов!    Перегнали   Америку.
Даже  в  Майами  отель  можно  снять  за  30  долларов  на  две  кровати  с  завтраком.  А  постараться,  и  скидки   ещё  найти.
Нет,   нету   в  Казахстане  счастья  для  путника.

-  А  что  казахи  в  огородах  яблоки  не   сажают?
Узбеки  жаловались,  что   казахи   все  деревья  на  дрова  сразу  рубят.
Один  узбек  рассказывал,  что   в окрестностях  Чимкента  имел  огромный  фруктовый  сад.  Что  там  только  у  него  не  росло.  И  яблони,  и  груши,
хурьма-мурьма,  персики.   Виноград  без  косточек  над  домом   круглый  год   стелился.  Но,  вынужден  был   он  продать   свой   сад   казаху.
А  когда  через  месяц  вернулся  по  каким-то  важным  своим  делам,  застал  свой  сад  полностью  раскуроченным.  Голая  земля  его  встречала.

-  Казах  не  любит,   когда  деревья   степь  заслоняют.   Не  видно  ни  врагов,  что   подкрадываются,  ни  друзей   в  гости  к  нему   спешащих.
Казахи  очень  любят  гостей  встречать.  Свадьбы,   какие  они  играют.   Настоящие  –   не  то,  что   узбеки.
Узбеки  на  свадьбу  всегда  приглашают,  человек  500,  не  меньше!   Пыль  только   в  глаза  пускают,   а  накормить  –  не   накормят. 
Всё   красиво   на  столах   расставят,  а   потом   также   всё   уберут.  Если  хозяин  ничего  ни  ест,  как  же   гость   может  сам   хозяйничать.

Другое  дело  казахи!   На   свадьбу   мяса   гору  приготовят.  Шашлык-машлык,  плов   обязательно,  что  бы   гости   как  следует,  от  души   наелись.
А  деревья,  что?    Для  них  вода   прежде  всего   необходима.

Дорога  в  Среднюю  Азию

Чтобы   побывать   в  Средней   Азии,  на  сегодняшний  день,  самый  удобный  вариант  лететь  самолётом.  Стоимость  билета  до
Алма-Аты  из  Москвы  и  обратно  около 12 000 рублей.  До  Душанбе  –  13 861  руб.
До  Ташкента  самолёт  уже  от 26 000 руб.
Поездом  до  Алма-Аты  в  плацкарте  -  5 700  руб.   То  есть   и  выбирать  не  приходится,   цены   с  самолётом   сопоставимы.
До  Ташкента  плацкарта  -  7163  руб.
В  Душанбе  поездом  –  6995  руб.

Другой  вариант:

Поезд  Екатеринбург  – Ташкент,  плацкарта  -  6461  руб.
Поезд  304 ЦА   Екатеринбург – Алма-Ата   -  3347  руб.  Это  самый  дешёвый  поезд   в  Среднюю  Азию!
С  Алма-Аты,  с  автовокзала  Сайран   до  Бишкека  –  270 руб.  (1300 тенге)
С  Бишкека  до  Ош – 300 -450  руб.  (700  киргизских  сом)
С  Ош  до  Исфары  (граница  с  Таджикистаном) – 200 – 400  руб.  (Это  для  тех,  у  кого  нет  загранпаспорта,  и  кто  исключает
узбекский   переход)
Исфара – Худжанд   -   150  руб.  (20  сомани)
Худжанд – Душанбе  через  Анзоб  -  400  руб.
Итого;  До   Душанбе   с  Екатеринбурга  –  4700  рублей.

С  автовокзала   Сайран   до  Черняевки  -  300  руб.  (1500 тенге)
Черняевка  -   это  граница  с  Узбекистаном   и  главный  транзитный  переход.   От  Ташкента  в  5  километрах
Итого;   до  Ташкента  с  Екатеринбурга  – 3647рублей!

Можно  ещё  дешевле:

Екатеринбург – Кустанай   -  автобусом  500 – 700  рублей  (зависит  от  вашего  хладнокровия)
Кустанай – Алма-Ата   поездом  -  3600  тенге   (800 руб.) 
Кустанай – Астана   -  автобусом  400-550 рублей.   Поездом  -  2100  тенге (450руб.)
Астана – Черняевка   автобусом  с  Нового  Базара  (Чимкентский  автовокзал)  0 – 2000 – 5000  тенге.  (0 – 400 -1000  руб.)
Астана –  Алма-Ата   автобусом  с  Нового  Базара  (Чимкентский  автовокзал)  1500 – 5000  тенге  (300 -1000  руб.)
Итого:
Екатеринбург – Алма-Ата  -  1250  рублей.
Екатеринбург – Ташкент   -  950  -  1300  рублей.
Омск – Петропавловск  – Черняевка    - 1000 -  4000   = 5000   тенге   (1000  рублей)

Черняевка   является   центром    межэтнического   автобусного   трафика.  Владельцы  автобусов,   в  основном   казахи,   набирают
водителями   узбекских   граждан,  преимущественно  с  соседнего  Чирчика.  Автобусы  здесь  многопалубные,  перевозят  грузы.
Много  грузоа  умещается  на  три  палубы.  На  верхнем  ярусе  к  тому  же   сажают  ещё  пассажиров.  Передние  места,  свободные
от  поклажи  стоят  по  5 000  тенге,  они   самые   дорогие.   Задние,  непосредственно  упирающиеся   в   нагромождение   товара,
и   не  позволяющие   откинуться   спинкам   сидений,  снижены   до  1500.
Но,  если  человек  спешит  и  не  имеет  с  собой   денег,  то  возьмут  и   просто  так!

Казахстан

Сидим   на   камушке   и  ножками   шевелим.   А   мимо   люди   бегут.   Кто-то  бежит,   кто-то   останавливается,   всем   чего-то
остро   не  хватает.   Но   на   улыбки   в  Алма-Ате   по-русски   реагируют.
На   улыбки   каждый   народ   по-особому   всегда   отвечает.   Английский   народ   подхватывает   и   исчезает   тут   же.  Надолго
не   хватает   почему-то   их.  Армяне,  те   выяснять    сразу  начинают;    что,   зачем   здесь,   по   какому   поводу.   Не  отвяжешься.
А  по-русски  –  это  по-простому.   Останавливаются,  сфотографироваться   вместе  с  тобой  желают.  Много  шутят.  Здесь   видать
солнце  какое-то  другое.  А когда  солнце  другое,  и улыбаться  непременно  больше  всего хочется. Алма-Ата – это хороший  город.

Но   исчезли  вдруг  совсем  национальные   халаты.   Больше   не  ходит  в  них  молодежь.  И   старики   уже   не  ходят.   В   одной
Казани   сегодня   больше   тюбетеечников   встретишь,   чем  по   всей  Алма-Ате  и  Ташкенте   с   Душанбе   вместе   взятых.  Ушло
к   сожалению   куда-то   традиционное   время.
А   я   ведь   ещё   хорошо   помню    синие,   ядрёные,    алма-атинские,   стёганые   халаты!

А   если   вдруг  вспомните   ещё   и   про   самсу,   то   накушайтесь   ею   лучше   сразу   в  Алма-Ате.  Потому   что,   на   Алайском
базаре   в   Ташкенте    самсы   уже   больше   вы   не   встретите..
Нет    её   и   на   Чар-Су.   Перевелась   нынче    в   Узбекистане    вся   самса.   Извёл   её   дикий   капитализм.
Оболочка   от   самсы   осталась,   а   начинка   сильно   изменилась.  Сами   же  узбеки  говорят,   что  в  основном   из  мозга  теперь
весь   фарш    делают.   Издержки   коммерческого   мышления.
Самса  в  Ташкенте   продаётся   по  цене   от   500   до  1100  сумм.  100  рублей  можно   обменять   на   8 000  сумм.
В   Алма-Ате  самса  стоит   от  300  тенге  (как бутылка  водки)  на   базаре,  до  800  в  ресторанчике.   100  рублей =  450-470  тенге.

Алма-Ата   богатый   город.  Машины   всюду  хорошие   двигаются.   Особенно   чувствуется  это,   когда  в Узбекистан  въезжаешь.
Там  в основном   по  дорогам   Тико  и   Матис   бегают.
Но   на   железнодорожных   вокзалах   в  Казахстане   просто  чудеса.   Народ   в  кассах  больше   не   давится.   Все  чинно   на
скамеечках    сидят   и   ждут    своей   очереди.   
Решил   я   в  Астане   билет  купить   себе  на  поезд.   Очередь   отстоял   к  банкомату   за  талончиком.   Кассы  теперь   только  по
талонам    обслуживаются.   Народу  вроде  в  тот  день  совсем  немного  было.  Три  окна  сразу  работали.   Но,  так  своей очереди
тогда   я   и   не    дождался.
Два  часа  отстоял,  пока  кассы   человек  пять   пропустят.   А  в  справочном  окне  сказали,  что  на  сегодня  билетов  вообще  ни
в   одном   направлении   нет.  Приходите   завтра.
Пришлось   идти   на   автовокзал   и   уезжать   автобусом.

Интересное  наблюдение  на  автовокзале  Сайран   в  Алма-Ате.  Их,  автовокзалов  Сайран   сегодня  всего  два;  Новый  и  Старый.
Расстояние    между   ними   около   двухсот  метров.   И   между   ними   творится   страшная    война.  Каждого   пассажира
специальный   человек   отлавливает  ещё   на   подступах   к   вокзалам   и  за   ручку  отводит   к  нужному  ему  автобусу.  При  этом
противная   сторона   долго   кричит   пакости   им   вслед.

Чтобы   уехать   в   Бишкек,   необходимо   пройти   через   особый   турникет   на  Новом  вокзале,  где   вам   выдадут  талон   на
билет   с   указанием   его  стоимости.    А   иначе  владельцы   киргизских  автобусов   сами  бы  просто  устанавливали  свои  цены.
Разумеется,   в   гораздо   меньшую   стоимость.   С   каждого   билета   казахская  сторона   удерживает   себе  10%.
Билет  до  Бишкека   здесь,  с  расстоянием   движения  микроавтобуса   в  3  часа,   в  одну  сторону,   стоит  1300  тенге.

В  Старом   же   автовокзале   царят   другие   уже   порядки.  Он  более  оживлённый.   И   цены   здесь   совсем   как    положено.
Билет  до  Ташкента,  с  расстоянием    в  12  часов,   обойдётся   в  почти   те  же  1500  тенге.   Хотя   можно  договориться   и
ещё   дешевле.
Расстояние  в   Средней  Азии   всегда  меряются   только   исключительно   в  часах.   Дневными  и  ночными   переходами.  Так  оно
будет   выглядеть   гораздо   точнее.   Иначе   в  километрах   у  разных  водителей   все  дистанции   сильно  разнятся.   Где   надо
они    добавят,   а   надо,   по   необходимости,   и  сократят.    Восток   живёт   только   страстными    чувствами.

Алма-Ата    дорогой   город.   Хоть   и  улыбаются   там,   но   надолго   в  нём   не   задержишься.

Художник   к  художнику

Пришёл  как-то  художник  к  знакомому  художнику   работами  своими  поделиться.  Начал  было  уже  показывать.

А  тот,  другой  такой  же,  как  и  он,  художник,  обрадовался  неописуемо,  и  давай  тоже  своими   шедеврами
навстречу  ему   трясти.    Импровизированный  перекрёстный  обмен   осмотров   совместных  работ   тут   же  прямо
на  коленях   друг  у  друга    в   коридоре   устроили.

Этот,  тот,  что  художник,   первым   который   со  своими  работами   пришёл,   ушел,  не  попрощавшись  в  итоге.
Не  понравилось   ему   что-то.    Ушёл   и  двери  за  собою   демонстративно   не  прикрыл.
Вывалился   из  квартиры,  двери  разхлебянил  на  всю  шарашку   и  до  свидания  хозяину   сказать  не  соизволил.

Эти,   художники;   «Ё,  К,  Л,  М,   Н»   -    Ну   их,   к   «едрени  фени»,    к  чёрту   всех!

Насадить  сады  везде!

Вот,  честно  говоря,  взять  бы,  и  никого,  ни  одного  горлопана   не  слушая,  иначе  так   и  проговоришь  с  ними   вечно,
и    силою   насадить     повсеместно    сады   всюду!

Хотя,  правда,   потом,   эти  же  горлопаны   на  всю   глотку  и  кричать   начнут  первыми,  где  только  можно,  что   это  они  всё
вокруг   создали,    они   одни,   а  остальные   им   мешали,  да  палки   вставляли   только.

Вот  именно  из-за   этого,   из   разговоров   таких   возможных,  и  садить   теперь   сады  совершенно   не  хочется!

Улыбка

Праздник,   не  праздник   –   идёшь  по   городу  и  улыбку  свою  от   людей  незнакомых,  от  всех  прячешь.
А   вокруг   солнце,   лето  ещё  вот – вот  только   настало,   и   улыбка   эта,  предательская,   сама   наружу   из   тебя   вылезает.   На  всю  улицу
перед   прохожими  как  может,   срамит.   И  ведь   не  справишься  с  ней,  не  заткнёшь,    силою   выпирает.

Губы   гармошкой   развернуло.  Ты  их  сжимаешь,   сопротивляешься,  а   их   растянуло   мехами   рта   до  ушей,   хоть  завязочки   пришей;
смотреть   на   окружающих    неудобно.    Идёшь  и  не  знаешь  куда   спрятаться.
А  солнце;   просто   травит!
В  глаза  смеётся!
И   чем    оно   ярче,   довольнее,   тем   только   шире   от  этого   улыбка   на  лице   становится.

Солнце   сияет,   дразнится,   провоцирует,   гримасы  тебе  делает,   лето   ведь   ещё   только – только  народилось.
А  там,  впереди,  далеко-далеко,  дальний-дальний  знакомый  навстречу  тебе  беспечно   вышагивает.
Он  ещё  далеко,  еле-еле  его  видно.
А   ты   рад!
А  ты  ему   страшно   уже  рад!
Ты   ему  уже   светишься!

Солнце  горит. 
Он   далеко.   А  ты,    руки    заранее   широко - широко   распахнул   и   для  него   уже   улыбаешься!