ПЛАНЕТАРНЫЕ      РЕВОЛЮЦИИ

около   2 000   лет    назад     - гуманитарная  революция…….                          Восток

около  500       лет    назад     - культурная  революция  возрождения…..         Европа

около  300       лет    назад     - промышленная  революция……                        Европа

около  100       лет    назад     - социалистическая   революция……                   Европа

около   50        лет    назад     - техническая   революция…..          Ю-В Азия-С.Америка

наши  дни ………………..    -  моральная     революция …….               Южная  Америка,
                                                                          во  главе  с Уго  Чавесом  и  Эва Маралесом

правка;

                                Хибины

         Апрельская  поездка  в  Хибины  запомнилась  удивительным  январским  снегом,  встретившим
нас   на   самой   границе   мурманской   области.   Зима    ещё  здесь  продолжала     крепко   спать,   и
совсем   никуда   не  собиралась,  а   только  ворчливо  поскрипывала,   звонко  отзываясь  на   каждый
наш   шаг. И   ещё  помню  глубокого,  синего  цвета   тени  в  снегу,  толи  от  совсем,  по  полярному,
низкого  солнца,  толи  от   высокой  чистоты  снега,   в  районе  Кандалакши.
     Зато   уже   на  конечной    для   нас   остановке,  в   городке   Апатиты,    вся   округа   приобретает
бледно кирпичное    украшение,   за  счёт  разрабатывающихся   здесь  открытым   способом   залежей
апатит-нефелиновых  руд,  и  снег   тут   всюду  разнообразнейших  оттенков  розового  цвета.
     Что   характерно,  если  вам   удастся   покататься  под  низким   солнцем   заполярного  круга  хотя
бы   пару   дней,  то   такого  же  оттенка   получается   и  загар  на   вашем  лице,.   И   если   приезжая
с  Кавказа,   ваш    загар   будет  приятного  цвета   тёмного   шоколада,   то   всех,   кто   возвращается
из  Хибин,  всегда  можно   будет  легко   угадать  по  тонкому,  розоватому   румянцу.
      Место,  где  катаются  на   горных  лыжах,  находится   в   соседнем   городе   Кировск.  Такой  же,
не  значительный  по  размеру,  он   является    сателлитом    города   Апатит,   и между   ними    ходит
городской,   рейсовый   автобус,  поэтому   уже  на   вокзале  нас  окружили  женщины  предлагающие
в  аренду   жильё.
     Нам   досталась  однокомнатная   квартира   с  видом   на  горнолыжный  склон,   в  самой   от  него
близости.  Так   что,  когда   вечером  мы   возвращались  после   катания  домой,  то  скатывались  на
лыжах    практически    до    своего   подъезда,   делая    эффектный   и   завершающий   разворот    на
большой  скорости,   а   потом   останавливались   у   самой   кромки   крылечных  ступенек.
      Со  мной   моя  дочь,  мой  маленький  и  неизменный  спутник. Она   уже  может  самостоятельно
спускаться,   но   ещё  пока   не  очень  в  этом  уверен  я.   Мы   поднимаемся   до   самого   верха   на
кресельном  подъёмнике.  Очень  морозное  утро,  а   на   макушке   горы   к   тому   же   ещё   и   дует
сильный   ветер.  Снег  забивает  лицо,   и   мы   торопимся   скорее   спуститься   пониже,   где   ветер
заметно  снижается.
     Спуск  с  самого  верха  уходит   в  правый  бок,   по  обледенелой  траверсе,  и   под  сбивающий  с
ног  ветер,   нам  приходится  осторожно  катиться   вдоль  всего  склона. Далее   начинается   крутой
обрыв   со  льдистой  и   лишённой  ветром   снега,   поверхности.
      Принимаю   решение,  спуститься    в   начале  самому,   несколькими  метрами   ниже,   и  от  туда
уже   подстраховывать  своего   малыша.  Так   и   объясняю   ей,   что  бы   она   была   посмелее.  Там
пониже,   ветра нет,-  успокаиваю  её,  -только нужно  пройти  этот,  не  большой  участок,   и  я   буду
ловить   тебя   там.
      Сам  спускаюсь  с  большой  опаской,   потому  что   трасса, сплошной  лёд,  лыжи  не  кантуются,
ещё    и    ветер   со   снегом    вперемежку.   Опустился   метров    на   десять,   упёрся    по   надёжнее
лыжами   в  склон   и   приготовился    ловить   маленького   лыжника.   Ищу   её   глазами   на   самом
верху. Снег  мешает  обзору,  он беспрерывными  порывами  сильно  меняет окружающие  очертания
отчего  трудно  сориентироваться.
      Внимательно  всматриваюсь  в  бушующую  панораму  пейзажа,  пытаюсь  обнаружить   за  снежной
пеленой   крохотного   человечка.  Но  абсолютно  ничего   не   видно,   только  снег,    сплошной  лёд,
и   торчащие   кое   где   камни.
      Нигде    не   нахожу   свою   дочь!   То   место,  где   несколькими   секундами   мы   были   вместе,
сейчас   пусто.   Я   даже   слегка   вспотел  от  не  хороших  мыслей.  Лихорадочно  всматриваюсь   в
каждую  деталь  склона.   Оборачиваюсь  в  долину.    Нет,  там   сегодня   ещё   совсем  не  так  много
народа,  и   всё    просматривается   достаточно   хорошо.   Это  только   на   самой   макушке,  здесь  и
по  всему  хребту   протяжённого  полу цирка,  происходит   стремительный  перетёк  большой  массы
воздуха,   который   захватывает    в   своёй   турбулентности,  со  всего   склона  снег,   и  с  огромной
силой    перебрасывает    его    на    другую    сторону,   так,    что    на    отвесном    карнизе    горного
массива     отчётливо   просматривается    снежный    язык   в  виде  облака.
      Я   верчу    головой   по   сторонам,   а  она   вот,   за   спиной,   рядом    стоит,  и  на  меня  смотрит.
В    лыжные  палки   упёрлась,  проказница, и  наблюдает   за   моими  действиями.
       А   потом   совсем   отбилась   от   рук.  Перестала   меня   ждать,  пока   я   очередь   отстаю   на
подъёмник,  одна  стала  носиться   по  всему  склону,  без  меня.   А  я  только    вижу   её  иногда,  как
она  мне   то  рукой  на  трассе   помашет,   то  сверху,   с  подъёмника,   привет  прокричит.

Ночной  Душанбе
 

          Как  всё  таки  здорово,  ворваться  в   чей то   город   и   не  спеша  с  ним  познакомиться.  Идти
среди  потока   спешащих   куда  то   людей,   останавливать   их,   интересоваться,   и   улыбаться   им.
А  иногда  завязать  интересный  разговор,  или  поделиться  своими  впечатлениями,  просто попросить
их  тебя  сфотографировать  или  оставить  это  мимолётное  знакомство  себе  на  память.
     Гулять  по Душанбе,  это большое удовольствие. Здесь  живут  симпатичные  и  приветливые  люди,
и  тебе  очень  приятно  среди  них  находиться.
     Начинаю  свою  прогулку  сразу  от   гостевого  дома  Пойтахт,  с  семью  звёздами  на  фасаде.  Это
не  далеко  от  железнодорожного  вокзала,  на  площади  с  памятником   Садриддина  Айни.    Вокруг
бронзовые  фигуры,  символически  рвущие  рабские  цепи. Фотографируюсь  на  их  фоне.
     Медленно  и   со  вкусом  иду  по  проспекту  Рудаки.  Уже  заметно  темнеет,  и   людей   на   улице
становится  всё меньше. Иду  в сторону  центрального городского парка, недавно отремонтированного
к  юбилею  национального  таджикского  поэта,  первым  начавшим  писать  на  персидском  языке ещё
в  начале  десятого  века,  Абуабдулло  Рудаки.  В  августе  прошлого  года  ему  отметили  1150-летие.
     И  если   в  остальных   городах   Таджикистана  ещё   есть   ограничения   по   электричеству,  то   в
столице  света  не  жалеет,  всюду  расцвеченная  иллюминация. Перед памятником  Исмоили  Сомони,
что   уже    на    центральной    площади   Дружбы,    причудливые   фигуры    из     гнутых    элементов,
таинственно  излучающих   фосфоресцирующий,  сине-зелёный  свет.  Огромная  цветочная   клумба  с
встроенным   в   неё  огромным  циферблатом,  и  застывшими  вдруг  часовыми  стрелками.
    Приехавшая  команда  ремонтников,  запускает   гигантский   механизм.  На  площади  совсем  мало
народа,  поэтому   я   верчусь  рядом.   Донимаю  их.   Мне  всё  любопытно,   а   они    вызванные   уже
под  самую  ночь,   наверное  торопятся.   Их   ждут   дома   семьи.
    Спрашиваю,  показывая   на  памятник,  - Кто  это?   Молодой   парень   терпеливо   объясняет   мне;
-Исмоили  Сомони!    Я   совсем   не   собираюсь   от   них   отставать,   и   сразу  же    переспрашиваю,
-А    это   кто?
     И   вот   тут    надо   рассказать   вам   отдельно   и   очень  подробно!   Потому   что  они,   все  сразу
побросали   свою  работу.  Уставились  на  меня,  и  лихорадочно  заглатывая   рывками  воздух,  сбивая
друг  дружку,   начали   дружно   объяснять   мне   кто  такой   есть   Исмоили  Сомони!
     От  неожиданности,  я  чуть  не  выронил  камеру.
     Этот  что  помоложе   сразу  бросился  в  карьер,  и  совершенно  забыв  про  то  что  его  дома  ждут
маленькие   дети,   начал   меня   вразумлять   со   всеми   историческими   подробностями.  А   что   вы
думаете   про  остальных?  Те  ведь  тоже   не   желали   оставаться   в  стороне,  и  начали  говорить  все
сразу.  Окружили  меня  с  горящими  глазами  в  темноте,   и   спорят  между  собой   про  то,   в   каком
году  он   мог   родиться.  Скажу  сразу,  не  ожидал  я,  такой  любви  к  исторической   справедливости,
особенно  от   ремонтников.
      Одним   словом,   потом   все  пришли   к   одному  мнению,  так   и  заключили;  -Если  бы  не  было
Исмоили  Сомони!   Так   и   всех   нас   не   было  б!-  и   все   закивали    в   согласии   головами.
      Поэтому   мой   вам   совет,   друзья!    Если    вы    куда   будете   собираться    в    следующий   раз,
потрудитесь  хотя   бы  прочитать   про  основных   национальных   героев!   Иначе  и  зарезать  смогут,
где  ни  будь!
      Но   тороплюсь   вас   успокоить,  только   не   в   Таджикистане!   Тот   народ,   что   живёт   здесь,
удивительно  располагает  к  себе  симпатию. И если  бы  не проклятые  часовые  стрелки,  они  бы  все
дружно   повели   бы   меня   по   всему   парку.  А   я   могу   только  представить  себе,  что  они  могли
наговорить   мне   про   возвышающуюся   в   глубине   парковых   аллей,   арку   с  Абуабдулло Рудаки.
     Слава  богу  милиция  помешала,  заслышав  шум,  тут же  прибежали.  Но  выяснив  что  ничего  их
историческому   комплексу   пока   не   угрожает,   плавно   влились   в   нашу   дискуссию.
     Я   уж   хотел   тихо   удалиться,   но   проходивший   мимо   патруль  вызвался   проводить  меня   до
самой   гостиницы.   На   всякий   случай.   Что  бы  никто   не    пристал.
     Интересно, от  кого бы они  меня  охраняли?  От  таких  же  страстных  любителей  своей  истории?
     Но  я  не  торопился   так  быстро  улечься   к  себе  спать.  Мне  было  всё  интересно,  а  всё  только
начиналось….

НОРУЗ

          Мы  быстро  собираемся  в  дорогу.  Ещё  утром   может  кто то  строил   совсем  другие  планы, но
если   вдруг   к   нам   пришла   идея   поехать   куда  ни  будь,   то  вот   на  это  мы  всегда   согласны,   и
всегда   ждём  этого   с  большим  удовольствием.  Да,  и  никогда   не  откладываем   этого,  даже  ни  на
одну  минутку.
      Вот  и  в  этот  раз.  А  тут  ещё  позвонил  друг,  ну  мы  и  его  пригласили.   Так,   больше   к  слову.
Какой  же  дурак  так  быстро  согласится. Но  такой   у  нас,  как  раз  и  был. А  узнав, что  беру  с собой
девчонок,  тоже  прихватил  сына.
      Договорились   встретится  на  вокзале,  у  касс,  у  которых   потом   долго  выясняли  куда  всё  таки
мы  собрались  ехать.  Он   порывался  всё  на  Кавказ.  Я  же  упрекал  его  тем,  что  мне   будет  там  не
так интересно,   что  я  его  уже  весь  исчерпал,   вдоль  и  поперёк,  и  что  даже  кровь  у  меня  от  этого
течёт,  вся  чистейший  Нарзан.
      Не  помню  какие  аргументы  сработали,  может  по  принципу  ближайшего  поезда,  но  мы   все,  и
без  единой  потери, оказались  в  Бишкеке.
      Киргизия!  Бишкек!  Я  даже  произношу  это  с  большим  удовольствием.  Стоит  мне  только,  даже
мысленно,  их  проговорить,  как  в  меня  тут же  врываются  славные  воспоминания; ….Бишкек, Норуз,
Аламединский  рынок, ….Ала-Арча!
      Сразу   же   по   прибытию,   тут   же   на   вокзале,   пытаемся   выяснить   про   горнолыжные   базы!
Интересно,  они   вообще  тут   есть?   Если  смотреть  потому   как   чесали  свои   заросшие   шевелюры
таксисты,  приехали  мы  сюда,  скорее   всего   зря,   никто  ничего   не   знал,   и  о   подобном   даже  не
слышал.
      Оставляю  друга  сидеть  на  скамеечке,  у  выхода  из  вокзала,  что  бы  сходить  на  разведку  и  всё
как   следует   разузнать.  Девчонок  забираю  с  собой,  они   уже  устали  от  тесного  купе   и    поэтому
постоянно   с  мальчиком   дерутся.  Тот   их   постарше,  и   вынужден   терпеть,  но  они   не  дают   ему
ни грамма  покоя.  Всем  тоже   уже   надоели    их  постоянные  драки.
       Никто  в  городе  ничего  не  знает.  Ни  про  горы,  ни  про  лыжи,  и  о  подъёмниках   здесь  полная
тишина.  Так  прогулялись, и  возвращаемся  ни  с  чем. Приходим  на  знакомое  место,…. а  там  только
наш  мальчик,  совершенно  один,  и  без  папы.  Говорит,  что  его  милиция  забрала.  Нахохлился   весь,
и  глазки  такие  напуганные. А  вокруг  на  лавочке  вещи  наши  сиротливо  валяются.
      Но  тут, смотрю  и  милицейский  Уазик, буханкой  подруливает, и  от  туда  мой  друг  рукой  машет.
Милиция  тоже  улыбается,  зовут  грузится.  Всё  хорошо,  говорят  и  предлагают  до места  подбросить.
А  товарищ   мой   загадочный,  обещает  потом  всё  объяснить.
     Далее   со   слов   моего   пострадавшего  друга;     Как   только   мы   ушли   в   город,   тут   же   сразу
появилось  несколько  человек,   местной   наружности,   и  стали приставать.  Мой  встревоженный друг,
ему  ничего   не  оставалось,  как  достать  свой  ножик,  и  приготовиться  держать оборону,  до  подхода
основных  сил.  Но  драме  разыграться,  говорит,   так  и  не  дали,  подъехал  уже  знакомый нам  Уазик,
и  его  забрали.
      Странно   всё   это   очень,  обидчиками   милиция   даже   не   поинтересовалась.  Скорее   всего   всё
больше  на   хорошую  провокацию   смахивает. А  парня   его,  шестиклассника,   представляете,  одного
оставили,   при  вокзале  вещи  охранять!
     Привезли  нашего  героя   в  милицию,  и  заставили   раздеваться.  А  ножик  то,  как   был   в  руке   у
моего  храброго  друга,  так  там  и  остаётся   всё   это   время!
     Да….!  Не  знает   что  делать  он.  Только  крепче  свой   нож  сжимает,   да   всё  старается   на   лихие
глаза,  не  так  откровенно   с  ним   представиться.
      Ну  а   тех,   в  это  время,   я  думаю   развитая   анатомия   моего  мускулистого  товарища   мало  чем
интересовала.   Гораздо  любопытнее   и  полезнее   им  было  то,  что  на  столе  у  них  лежало,  в  самом
развёрнутом  его   виде   и  интимом   своим,   просто  глаз  от  него  оторвать  не  давало.
      Стоит   мой   добровольный   попутчик,   которому  позвонить   ко  мне   тогда  угораздило,   раздетый
и   весь   голый,   в   отделении   киргизской   милиции,   мышцами   своими   от   холода   играет   и   руку
свою,  тыльной  её  стороной  от  кошелёчников  прячет.
      Но  вот  один  из   них   голову  свою  достаёт  из  портмонэ,  и  что  то  выяснить  желает…..и   лезвия
блеск   ударяет  ему  прямо  в  лицо!
      Бедный,  бедный  стражник,  как  же  всегда  опасен, твой  навеки,  героический  труд!  Его  шевелюра
сразу   мгновенно  прячется   глубоко   за   макушкой,   уползает  через   всю   моментально   вспотевшую
спину  и  теперь  сидит  где то  глубоко- глубоко    за  резинкой,  уместившись   вместе  с  его  нежной  и
трепещущейся  душой,  порывающейся  вырваться   отсюда   на  всегда    и  в  самую  её  вечность.
     Спасло  наверное   то,   что  в  симпатичном  гомонке   моего   рискованного  друга,   лежала   заветная
книжица  Заслуженного  Мастера  Спорта  Международного  Класса  и  бывшего  члена  сборной  страны
по   биатлону.
      Да,   это   очень   хорошая   книжечка!    Но   ещё   лучше  она   бывает   у   депутата  губернского  или
федерального  законодательного  собрания!  Или  ярлык  на  царствование!  От  хана  Бату,  сына  Дягучи
и   внука   самого  Чингисхана.
      Это  всё  очень  хорошие  книжечки,  и  весьма  полезные  в  дороге!  С  ними  бы  у  вас  никогда    не
было   никаких    проблем!
      Но  ладно,  хватит    всё  о  хорошем.   Нам   три   дня   ушло   на  поиски   горнолыжного  склона.  Мы
слонялись   по   всему   городу,   в   надежде   найти   что  то,   что   хоть   как  то  указывало  на  близость
соседствующих  тут  гор.  Даже  доверились  одному  таксисту,   который   увёз  нас   далеко  за  город   к
склону,  где  на  самом  деле  организованно  катались,  но  лишь   на  баллонах   и  санках.
      И  вот  однажды   мы   встретили  симпатичную   девушку,  славянских  кровей,   которая   с  большим
удовольствием  и  готовностью  нам  всё  рассказала. Мы  даже  ходили  к  ней  в  гости, и  отпраздновали
её   день  рождения!   Хороши,  знаете  ли  такие  встречи.
      Выяснилось,  что  Алла-Арча  сейчас   не  действует,   но   работает  Норуз.   Вот  туда   мы  и  решили
выехать.  Таксист,  а  он на  нашу  удачу,  оказался  имеющим  брата,  живущем  в  той  стороне,  у  самой
лыжной   базы,  о  которой   нам   рассказала   наша  новая   знакомая,   и  он  с  большим   удовольствием
отвёз    нас    к    своему    родственнику.   Ферма    его    брата    располагалась    всего    в   километре   от
подъёмника.  А  так   как  гостевой  инфраструктуры   на  склоне   не   имелось,  то  мы   договорились  по
жилью  с  фермером.  И   это  было   просто   здорово!
      Нам  отвели  отдельную  комнатку   с  маленькой  печкой  из  кирпича.  На  ней  мы  себе  готовили,  и
от  неё  же  и  грелись.  А  если  добавить  всегда  свежее  молоко  и  сметану, с  творогом,  то  это  просто
рай!   А  ходить   до  подъёмника   по  утрам   совсем  не  утомительно,  тем  более спуск  был   до  самого
порога.
      В  первый же  день  как  устроились,  а  мы  и  так  столько  времени потеряли  с  разведкой,  сразу  же
побежали  с  лыжами  на  гору.   День  благополучно  заканчивался,  и  подъёмник   был  уже  остановлен.
Но  нам   так  хотелось  кататься,   что  мы   готовы   были   ходить  даже  пешком!  А  тут   по  склону  до
самого  верха,   бегал   ратрак   и  утюжил  снег.  Вот   на   нём  то  мы  и  поднимались  в  гору,   дети  все
в  кабине,   а  мы  с  радостным   другом  на  корпусе  трактора.
     Когда   гусеницы   ратрака   шумно  взбивают   трассу,   то  в   воздух  поднимается   такое  количество
тонкопилитного  снега,   который   сплошной   завесой  опускается   на   нас,  полностью   засыпает  наши
прижавшиеся  фигуры,  проникает  сквозь  одежду   и  сильно  затрудняет   нам   дыхание.
      Но  разве  это  может  остановить  наше  желание   опробовать  снег  на  фоне  темнеющего  неба!

     Склон  здесь  заметно  пологий,  что  и  удивительно.  Такое  можно  простить  где  ни будь  в  степной
зоне,   но   в   присутствие   Киргизского  хребта   Тянь-Шаня,  это  просто   возмущает. Такая   пологость
имеется   разве  только   в   армянском  Цахкадзоре,   или   под  Алма-Атой,   в   Заилийском   Алатау.  Но
хотя,   для   начинающих,    здесь    самоё   настоящее   раздолье.
      А   остановится    оказывается    можно   и   у   работников   этой   базы,    в   установленных   для  них
вагончиках,   они   за   умеренную   плату    всегда    готовы   потесниться.   Тут   же    имеется   и   прокат
инвентаря.  Так  что  приезжайте  сюда  покататься  смелее!

Маки

Из  всех  цветов люблю я маки
Их  обожала  моя  мать
Или  войти  по пояс  в  злаки
И  васильков  насобирать

Набрать  охапку  неба  синих
Слегка  ромашкой  разрядить
Добавить  клевер,  веток  длинных
И   дома  стол  им  нарядить

А  мать  ждала  цветы  всегда
Когда  черёмуха  цвела
Когда  шиповник  подходил
Я  ей   букетик  приносил

Из  всех  цветов  милее маки
Их  так  любила  моя  мать

Встреча со снежным  человеком  на  Памире   

      По  всему  Варзобскому   ущелью   стоит   низкая   облачность  и   всё  затянуто  дождём.  Капли
падают  на  дорогу  и  разбиваются   на  многочисленные  брызги,  часть  из  которых  в   виде  пара
лениво  поднимается  обратно  в  верх.  Земля  парит,  и  от  этого  чуть-чуть  душно.
     От  основного  ущелья    в  бок   уходит  узкий   распадок  и   круто  поднимается  вверх.  Где  то
повыше   замечаю  проклюнувшие  подснежники  и  есть  большое  желание  сорвать  хотя  бы  один
из  них  себе   на  память.  Так   всегда  бывает   с  первыми  от  зимы  цветами,  с  ними  обязательно
хочется   поздороваться,  полюбоваться   на   них,  и   попытаться   уловить   первый   аромат   уже
стремительно  разгорающейся  весны.  А  тут  еще  диковинный для  меня  вид,  с  самого   Памира!
     Погода   успела   всё    как   следует   промочить,    но   я   лезу,   в   начале    по   скользкому   и
осыпающемуся  прямо  к  самой  дороге каменистому  участку,  а  потом  уже  перебираюсь  на  более
крепкую  из  цельного  камня  поверхность.  Добравшись  до  замеченного  ещё   с  низу  жёлтенького
цветочка,  почти   рядом,   но  чуть  подальше,  вижу  ещё   более   крупный   и  успевший  полностью
раскрыться  цветок.  Опять  цепляясь  за    камни,  карабкаюсь  уже  к  нему   но  тут  моему  взору, на
пригретом   взгорке   среди   больших   валунов,   открывается   настоящая   поляна   со   стайкой   из
ярких  и  крупных   соцветий.
     Достаю   фотоаппарат    и   начинаю   фотографировать   всю   эту   красоту.   Низко   опущенный
капюшон   надёжно   прикрывает   меня   от   дождя    но   при   этом    сильно   ограничивает  общую
видимость.  От  этого   я   не   замечаю,   но  скорее   вдруг   как   то  осязаю   чьё   то  близкое   здесь
присутствие.
     Резко  оборачиваюсь   в   сторону   скального  уступа   и   вижу   что -то.  Я  даже   вздрагиваю  от
такой  неожиданности,   прямо  передо   мной   стоят   группой   незнакомые  мне   существа.  И  я  не
сразу   всё   понимаю,   потому   как   необычность  увиденной  картины   так  резко  меняет   все  мои
чувства,   что  парализует   моё   сознание.   И  только  некоторое   время  спустя,  ко  мне  постепенно
возвращается    присутствие   духа    и    до  меня    начинает   медленно    доходить    вся    реальность
происходящего.  Я   начинаю   вдруг   понимать   что   это  или   кто.  Передо  мной   стоял  тот  самый
знаменитый  снежный  человек,  и  не  в  одном  экземпляре!
     Много  позже,   часто   вспоминая   эту   неожиданную  встречу,  я  уже  в  какой  раз  вновь  пытаюсь
прочувствовать  себя,  и  по  новому  пережить  событие  того  дождливого  дня  в  горах.  Испугался
ли  я,  или  скорее  растерялся  от  внезапности  их  появления,  но   увиденное  было  так  поразительно
в  своём  виде,  что  я   и  не  берусь   что   либо   ответить   себе.  Я   даже   не   могу  сказать   о  времени
нашего  противостояния.  Я  помню  только  то,  как  я  вдруг  улыбнулся  и  первым  протянул  им  руку.
     Тут   я   позволю   маленько  описать   их,   так   как   к   этому   времени  сознание  моё  полностью
возвратилось  в  мою  окрепшую  душу,  и  я  стал  увереннее  замечать  мелкие  детали.
     Они   стояли   в  нескольких  метрах   от  меня,   и   их  было  четверо.  Один  огромный  экземпляр,
в  полтора  раза  выше   меня,  я  сразу  понял  что  это  мужчина,  и  трое  с  моего  роста,  видимо ещё
дети. Они  стояли  чуть позади  него  и  с  некоторым  любопытством  наблюдали  за  мной,  по детски
выглядывая  из  за  его  массивной  фигуры.
     А   вид   его  был  прекрасен.  Огромная  голова,   с   большими   и  умными  глазами,  зеленоватого
цвета,   высокий   лоб,   длинные  прямые   волосы,   он   больше   напоминал   мне  Давида.   Да,   мне
почему  то   сразу   это  пришло  в  голову.  Я  смотрел  на  его  свисающую  и  расслабленную правую
руку,    такую    же   красивую    как   у   знаменитой    скульптуры    в   Пушкинском   музее,   на    его
мужественный   торс,   правда   немного   переоволосённый,   и   он   напоминал   собой   скорее  всего
античного  воина.
    А   ребятишки,   те   так  совсем   как   люди,  тоже   не   в   меру   оволосённые,   но  совсем   не  без
привлекательности.   Даже   некий   шарм   присутствовал   в   двух   старшеньких.  А   у   младшей   я
заметил  вплетённый  в  косичку  знакомый  уже  подснежник.
     Глава    встреченного   мною    семейства   осмотрел    всего   меня,   мокрого  с   ног   до   головы,
посмотрел   на   мою   протянутую   в   приветствие   руку,   и   вдруг  брови  его  густые  и  лохматые,
стали   опускаться   всё  ниже   и  ниже,  и  сложились   в  форме   домика   вокруг   римского   носа,  а
глаза   его,   от  этого   стали  таким  узкими- узкими.  Массивная,  косматая  голова,   как то  подалась
слегка   вперёд   и  наклонилась   в  сторону,   зато  рот  вооружённый  ровными   и  крепкими  зубами
стал  медленно  в  такт  бровей,  вытягиваться  к  затылку.
     А   мною  вдруг  овладели  такие  братские  чувства,   так   захотелось   вдруг   бросится  к   нему  в
объятия,   прижаться   к   нему,   обнимать  их  всех,   тут   среди   плачущих  дождём  памирских  гор,
и   просто  так,   по  человеческому,  скромно  сказать  им ,  как   же   всё   таки  я   рад,  этой  нашей  с
вами  встрече!
     Но  я  не  позволил  нахлынувшим  сантиментам   овладеть  собою.
     Мы   крепко   обменялись   рукопожатиями,    и   я   в   запале   всеобщего   братания    даже  слегка
похлопал  его  по  заросшей  спине.  И  тогда  мне   на  какой то  момент  показалось,  что  глаза  его  в
эту  секунду   как то  увлажнились.
     А  потом   по  очереди    я  подавал   свою  ладошку   его  очаровательным  дочкам.  А  папаша  их,
как    мне   тогда   показалось,   называл   их   имена.  Старшую  он  назвал   длинным   звуком; -  Ди…
Когда  же  я   протянул  средней  красавице   свою  руку,  то  явно  расслышал  восклицающее; - Ла…!
Нет,  он   молчал   конечно,   и  только   глаза   его  от   благодарности   щурились   и   выдавали   всю
гамму  его  удовольствия.
     А  младшенькой   я  подарил  свою  флейту.  Пусть   дудит  малышка.  Отец   её   после  этого  даже
расплакался.  Ну   разве   мне  жалко  что  то  для  ребёнка.  Он  так  ласково   называл  её  протяжным
звуком; -То…
    Я   честно    говоря,    даже    забыл    сейчас,   сколько    мы   тогда    радовались   нашей   взаимной
встрече. И  когда   мы  прощались,  то   они  ещё   долго   махали   мне   в   след,   до  тех   пор,  пока  я
совсем  не  исчез   из  их  вида.
    Я    уже  спустился   к   ближайшему  посёлку,  как   где  то  высоко  над  ущельем  явно  расслышал
далёкие  но  такие  знакомые  звуки  своей  флейты.

Отеческие  советы

- Пап,  у  нас  в  классе,  на  нас  с  подружкой   карикатуру  нарисовали. Ты  как  думаешь,  кто это  мог
сделать?
-  Не  знаю,  наверное  мальчики.
-  Это  зачем  им?  Они  у  нас   на  такое  не  способны.  Мы   уже  догадываемся  кто  это  мог   сделать.
Есть  у  нас  две  девки,  они  завидуют  нам.  Вот  чем  бы  им  ответить.  Ты  не  поможешь?
- Вы  тоже  их  нарисуйте  как  следует.  И  перед  входом  в  школу  повесьте.
- Смеёшься?  Это  же  их  метод!  Я  не  хочу  опускаться  до  их  уровня.  Может  слух  пустить,  а  пап?
- Слух,  это  мелко.
- Ну  а  что  ещё  можно,  подумай?
- Тогда  похороните  их!
- Хы-хы-хы,  это  как?
- Как?  Просто.  Вот  у  меня  друг  был  в  школе,  Юрка.  Прихожу   я   как  то  к  нему  в  класс,  он   в
параллельном  учился,  а  его  нет.  Спрашиваю,  давно  мол  нет  то?   Третий  день,  отвечают.
И   вот   тут  у  меня  сразу  и  ёкнуло. Опустил  я  голову  свою пониже,  и  утробным,  таким  голосом,
им  и  говорю;  - Что  же  это  вы  братцы  так  о  своём  товарище  печётесь?  Хотя  бы  цветов  ему
купили  бы,  да  представителей  от  класса  выбрали.
    Тут  весь  класс  и  притих  сразу.  Тишина  наступила.  А  потом  девки  то  и  спрашивают  робко,  а
что  мол с  Юрой  то? А  я  голову  в  сторону  отвёл, и  совсем  не своим  голосом, чуть  не  всхлипывая
им  отвечаю;  Что, что, помер  Юрка  то  ваш! Уж  как  третий  день!  И  к  выходу  сразу  было  подался
не  привык  я  как  то  к  таким  разговорам.  А  тут  и   учительница  их  заходит.  А  класс  сразу  ей
сходу  всё  и  выпалил,  я  даже  сбежать  не  успел.  Так  и  застыл  в  дверях  перед  училкою.
    Та  то  и  спрашивает  меня,  что  мол   да   как,  ну  я  и  рассказал  всё.  А  что  думаю,  где   наша  не
пропадала,  «отважные  люди»,   это   я   уже  к  дочке  обращаюсь,  так  просто  не  сдаются.  Растрогал
всех,   сам   чуть  не   расплакался.  Особенно  когда  про  дружбу   нашу,  беззаветную  рассказывал,  да
Юркину  жизнь,  горемычную  описывал.  Уходил,  сам  с  верой  твёрдою.
-  Ну  а  дальше  что?
-  А  дальше  не  помню.  Вроде  затихло  потом.
-  Ну  нет,  это  так  нельзя.  Я   не  буду  так.  Ты  что-нибудь  другое   придумай.  Что  ещё  вы  делали?
-  Что  ещё,  тогда  попробуйте  на  самостоятельной  за  них  работу  сдать!
-  А  это  как?
-  Да  просто!  Когда  у  вас  будет  самостоятельная,   то  вы  заранее  подготовьте  за  них  работу,  а  в
конце  урока  сдайте  под  их  фамилией.
-  Ты  так  тоже  делал?
-  Ещё  как!  У  меня   друг  в  классе  был,  Коля.  Смышленый   парень,  контрольные,  сочинения   там
разные  мелким  подчерком   всё  писал,  что  бы  прочесть  их   никто  не  смог.  Учителя,  думаешь  им
больше  делать  нечего,  как  над  вашими  каракулями  слепнуть?
-  Ну  а  дальше  что?
-  Я  и  решил  над  ним  подшутить. Сочинение  какое  то  было,  по  пушкинской  теме,  типа  Пушкин-
герой  нашего  времени! Ну  я  своё  накатал,  что  слышал  о нём. Абзаца  на  два  хватило. Приукрасил
конечно,  как  полагается,  что  бы  пообъёмистей  выглядело.
А  потом  за  Колино  сочинение   принялся.  Ну   уж   тут   я   раскрылся    полностью,  уже   не   боялся
впросак  попасть,  всю  ахинею  собрал  в  кучу, об  всех  писателях  сразу!
Но  что то  мало показалось. Решил на  свободную  тему  поразмышлять,  далеко не покидая  Пушкина.
….Пушкин  любил  возле  своей  няни  чай  попивать  из  железной  кружки, ехидно  писал  я  за  Колю,
обжигал   свои   талантливые   руки  и   не  мог  ещё  тогда  знать,  что   все  железные  кружки,  сплошь
состоят  из  молекул. И  если  все  молекулы  по выковыривать  из  кружки,  не  на  шутку  разошёлся  я
в  своей  изуверской  фантазии,  то  чай  тогда   сможет  пролиться  на  колени  Пушкина. Я  с  большим
удовольствием  склонял  имя   Пушкина   к  месту  и  без  места,  как  бы  стараясь  за  Колю,  будто  бы
он  таким  коварным  способом  пытается  уйти  от  ответственности.
Его  полный  моральный  распад  спас  звонок,  и  я  сдал  сразу  две  наши   работы,  одну  их  которых
подписал  Колиным  именем.
-  А  что,  учительница  не заметила  сразу  две  Колины  работы?
- Да  ей  всё  равно  наверное  было.  Самое  интересное  было  то,  что  я  за  контрольную  получил
двойку,  а  Коля  два  трояка!  За  свои  работу,  и  ещё  за  мою  под  его  же  именем!
  Так  мы  не  заметили  как  вернулись  с  дочкой  домой,  а   я  так  разошёлся  со  своими  советами  и
предложениями,  что  нас  еле  разняли.
-  Ну  хватит  уж,  оставь  ребёнка  в  покое,  ей  завтра  рано  вставать.
-  Мамочка  ну  пусть  он  до расскажет.
-  Да,  дождёшься  его, он  мне  с  тех  пор как  познакомились всё  рассказывает, и  никак  остановиться
не  может!
-  Добрых  снов  папочка.
Да  жалко,   такого  слушателя   отобрали!   Пришлось   идти   на   компьютер   и   вам   всё    как   есть
рассказать.

Варзобоки  район,  к  Дугобароён

      Когда   стали  показываться   дома,   раскинувшегося  вдоль  реки  и  по  склону   посёлка,   то  и  я
стал   благополучно   выбираться   из   под  линии  дождевого  фронта,  дождь  стал  заметно  редеть  а
округа   сразу  наполняться   рассеянным   солнечным  светом,   лучи  уже   чаще  могли  прорываться
сквозь  облачные  разрывы,  и  задул   обсушивающий  меня  ветер.  Я   даже  не  успел  заметить,  как
всё  на  мне  стало  полностью  сухим.
      Стали  попадаться  люди,   и   я   уточнял  у   них   свой  маршрут.  Я   знал,  что  мне  нужно  было
добраться   до   самого   большого  моста,   но    вот   как    его   узнать,   ведь   кроме   заветных   слов
Ворзобоки   район   и   уточнения,  к   «Дугобароён»,   у   меня   ничего   из  адреса   не  было.   А  сам
посёлок  Дугоба  растянулся   километров  на  пять,  вот  и  попробуй  найди  здесь   моего  любезного
друга.  Поэтому   добравшись   до  очередного  моста   через   бурлящий   водоворот,   я   спрашивал  у
всех;   - Скажите,   а   это   и   есть    самый   длинный   в   здешних   местах   мост?
      Скажу   сразу,   тут   мнения   у   всех   были  разные,  и  те   кто  жил  у  своего  моста,  не очень  то
охотно   соглашались   на  другие   кандидатуры,  каждый   всегда   кивал  на   своё  сооружение,  и  мне
ничего  не   оставалось,  как   невольно   делиться    всей   полученной   информацией.   А   они   потом
подолгу   вертели   в   руках   клочок   бумаги  с  таинственным  адресом,   чесали  за  ухом  и  пытались
мне  помочь.  Имя   друга   моего,   им   тоже   ничего   не  говорило,  но   когда   они  узнавали,  что  он
работает  милиционером  в  городе,  сразу  показывали  дорогу.
      Когда  я   подошёл  к   самому  большому  в  Дугобе   мосту,  там  уже  ждал   меня  и  издали  махал
мне   рукой  мой   друг.  Это  знаете   как   здорово,   встретить   в  незнакомой   тебе   местности,  друга.
      Я    его  спрашиваю,  а  как  это  он  смог  узнать,   что  я  уже  иду,   я   ведь  так  хотел  сделать  это
сюрпризом?   Он  смеётся;  -  Ты   ещё   только   выехал   из  города,   а   мне   позвонили!  Ты  гулял  по
ущелью,  а  мне  всё  передавали,  и  я  знал  каждый  твой  шаг.  А  вот  только  что  сообщили,   что  ты
ищёшь   мост,   и   я   сразу   вышел   встречать!
      - У   тебя   что,   агентура    работает?
      - Да   нет,   просто   ты   с  моим   другом   в  одну  маршрутку   сел,  когда  сюда  ехал,   а  потом  ты
стал  у   всех   расспрашивать,  вот  они  сразу  же  мне  и   звонили  потом.  Ну  айда,   пойдём,   покажу
тебе   свой   дом.
      А  сам  улыбается   во   весь  рот,  такой  искренний  и  заботливый,   руку  тянет,  что  бы  рюкзак  у
меня   взять.  Да  нет   говорю,  он   лёгкий,   я  ведь  не  англичанин.  Это  те  с  собой  смокинги  всегда
в  салофанах   возят,  шампуни  разные,   а  у  меня, если  обмылок  только,  хозяйственный,  да  камера,
вот  и  скарб   весь   мой.
      Я   иногда   вот   думаю,   что  же   это   такое   в   людях   то  есть,   что позволяет   быть  им  такими
приветливыми   и  радушными,   в  гости  всех  звать   едва  узнав,  заботу  проявлять  к  окружающим!?
Только  ли  россияне  этого  лишены?   А  потом  вспоминаю,  да  нет,  вон  когда  к  моей  бабушке  кто
заходил,  она  всегда  всех   к  столу  приглашала,  и  только  потом  расспрашивала.  Это,  скорее  всего,
город  нас  оболванил,  сделал  таким   чёрствыми   и  равнодушными.  Но  с  другой  стороны,  вот  и  в
Душанбе,  люди  как  люди,  место  всем   уступают.   Да  нет,   здесь  наверное   что то  ещё  имеется….
      Идём  с  моим  другом   по  посёлку,  вдоль  глиняного  забора.  Нравятся   мне  эти  заборы,  они  из
сырого   кирпича,   и   снаружи    глиной   с   коровьем   навозом   обмазанные,   даже   ещё   следы   рук
отпечатались.  Ручная  работа,  душевные  они.  Дожди  их  обмывают,  а  они  текут,  потом  на  солнце
растрескиваются,  и  от  того  такими  колоритными  становятся,   залюбуешься.  И  каждый  забор  своё
неповторимое  лицо  к  тому  же  имеет,  и   во   многом   на   хозяина  своего  походит.  Я  даже  думаю,
что   в   паспорт  лучше   за  место  фотографии  в  анфас,  забор  вешать,   всё  продуктивнее  будет  для
информации.  Посмотрел  на   такой  забор,  и  уже ясно,  кто  перед  тобой  книжицу  тянет,  хозяин  ли
сноровистый  да  умелый,   или  лодырь  отчаянный,  который  не  только  к  забору  желания  не  имеет.
     Я  всегда  на  фоне  всех  заборов  фотографируюсь,  слабость  у  меня   к   ним   имеется.
     А  тут  и  двор  показался.  Хозяйки   уже   у   крылечка   тасуются   и  печь  тандырная  надрывается.

ИНТЕЛЕКТУАЛ

       Не  все  умеют   хорошо  рисовать,  но   абсолютно  все  всегда  смогут  отличить  хорошую   работу,
в  каком  бы  она  крутом  авангарде  не  была  бы  сработана,  и  совсем  нет  необходимости  для  этого
ждать   подготовленного  ценителя.  Всё  остальное  только  слова  прикрытия.
       Не  все  умеют  говорить,   но  все  изумительные  слушатели,  и  если  уж  диалог  не  получается,  то
виноват  здесь  исключительно  рассказчик,   а  интеллект  у  всех  одного  уровня.
       А  с  чему  ему   быть   разным?  Всё  наше  племя   на  этом  как  раз  и  держится.
       Что  было  бы,  если  вдруг  стало  иначе?  Всё  рассыпалось  бы!  Друг  друга  не  понимали  бы!
       А  то  что   один  цифры  складно  множит,  за  то  другой  ему  фингал  умело  всегда  вставит,  и  все
вместе  потом  это  одинаково  оценят.  Люди  ведь, Люди!  Это  их  отожествляет   и   идентичность  они
в  этом   как  раз   и  находят.
       Если  у  тебя  гири  лучше  тягать  получается,  или  хлама  энциклопедического  с  дуру   нахватался,
то  даже  не  знаю  что  вам  сказать,  гордится  вам  с  этого,  или  наоборот  со  стыда  прятаться.
       Но   уж   совсем    больным   представляется,    кто   на    своей    ущербности    интеллектуалом   себя
выставлять  пытается.  Сам   от  страха   своего   ереси  всякой   наговорит,  иностранщиной   прикроется,
и  на   этом   исключительности   особой   за  собой  чувствует.  Не   сразу,   видите  ли  его   убогого   все
понимают,  слов   его  заморских   не   все   распознать   моментально   могут.
       Или   вот   змея,  ползучего  взять   к   примеру,   что   в   земле    всегда   хоронится    и   средь   коряг
непролазных   скручиваться  пытается,   хоть  и  не  нашей  породы  он,  да  и  то  жалость  к  нему   у  нас
на  то  имеется,  как  не повезло  ему  знаем,   но  всё  таки  тварь  ведь,  божья.
       Так   вот   и   на  интеллектуала   скользкого  порой   больше   из  жалости  смотрим,  тоже  понимаем
ведь  его,  видим  как  тварь выкручивается,  но   ведь  прощаем,   помним,   что  своя  ведь,  божья….

ШУТКА

      Дед   мой,   шутник   хороший,   когда   к   нему  приедешь   он   всегда   так   тебе   рад,   что  может
от  переполняемых  его  чувств  и  поворчать.  Но  это  стороннему  может  показаться,   что   он  вечно
чем   то  недоволен,   на   самом   деле  он   таким  образом   выражает  своё   наивысшее  наслаждение,
и   от   этого  же   беспрестанно  шутит,   скрипит  как   кот   мурлыкающий.
     Он   может    часами   так   излагать   свои   чувства,   всего   меня   переберёт,  до  каждой   косточки,
вспомнит   с   самого  моего  рождения,   чтобы   навсегда   предать   анафеме  это  событие.  И  тарахтит
так  без  умолку.
     Но  я   то  его   знаю,  и  поэтому  всегда  улыбаюсь  ему.
     Это  он  стариков  так   из  себя  изображает,   пародировать  старается  им.  Сам  то  мол  он  не  таков
а  вот  такие  ещё  встречаются   в   некоторых  наших  селениях.
     Но  иногда  переигрывает.  Старый  стал,   вот  меры  и  не  знает.

     Но   кто   эту    меру   то   знает?   Порою   и    рад   меры   придерживаться,   но   попадёшь   в   такие
жизненные  обстоятельства,   что  и   не   знаешь   как   из   неё   выпутаться.

     Вот  собрался   я   у  себя  в  огороде   кусты  проредить.  Заросли  настоящие,  как  в  джунглях,  разве
ножницами   тут   справишься,   тут   мачете   в  самый  раз.  Вот  я   и  изготовил  такой   из  ножовочного
полотна   по   металлу.  Есть   такие   пилы,  ими   на   заводах   болванки   режут.   Зубья   сточил,   ручку
изолентой   обмотал,   и   форму   римского   меча   ему   предал,   для   эстетичности.   Получилось   даже
маленько   больше   чем    просто   садовый   инструмент,   таковым   клинком   мог   гордится    любой
фракийский   гладиатор   во   времена   Сципиона  Старшего.
    Заточил   его   на   славу,   с   двух  сторон,   мало   ли   рубить   придётся   в  огороде.  Осталось  только
лезвие  довести,  вот   и  решил  об  кирпич  его  потереть. А  что  бы  не  привлекать большого внимания,
ночью  с  ним  вышел  в   подворотню   и  давай   им   об  стену  тереть.
    А  тут   собачник   домой   возвращаются   со  своим   ротвейлером.   Ну  я  и   решил  подшутить.  Я  то
хорошо  помню  его,   когда  пёс  его  чуть  горло  мне   не   перегрыз,   а   он  меня   всё  успокаивал,  мол
что  бы  я  не  боялся.  Огромная   пасть  её   мою  шею  гложет,   а  этот   мне  объясняет,  что  собака  его
так  играет  всегда,  и  ещё   никого   и  никогда    в  жизни   не   тронула.
    Я  очень  жалел  тогда,   что  при   себе  такой   вот  сабли   не  оказалось. Ну   думаю  припугну  ка  и  я
тебя   нынче.  Отложил   в  сторону    процесс   точения,  брови   к   носу   для    страху  сдвинул,   на    глаза
их   нахлобучил   и   сабелькой   помахивая,   говорю   ему: -  Ограбление  это!
    Думал   что  рассмеётся  он   мне.  Очень  надеялся  на  это.
    Но  кто   же   знал,   что  он  таким   вот  без  юмора  окажется.  Он  как  то  весь   сник  сразу  и   в  стенку
влился,  а  пёс  его   тут  же   за  него  спрятался.   Вот  так  парочка    мне   попалась.
    Честно  скажу,  даже  растерялся,  не  готов  был   к  такому  обороту. Вроде  ведь  и  брови  то  шутливо
нахмурил,  и  губы  вот  как то  несерьёзно   трубочкой  вытянул,  я  бы   уж   давно  от  смеха  корчился,
а   эти   плотно   прижались   в  угол  и  молчат.
     И  я   застыл,  молчу,  и  саблей  уже  не  размахиваю,   не  знаю  что  сказать  в  таких  случаях.  Стоим
и   друг  на  друга  смотрим,   мне   уж   как    даже  приободрить  захотел  его,  а  тут  вдруг  кто  то  моим
голосом  шутить  продолжать  вздумал!  Честное  слово,   само   всё   вырвалось: - Сымай  всё!  - говорю.
     Так  сказал,  что  аж  собака  заскулила  от  ужаса. Этот  то  и  раздеваться  сразу  начал.
     Ну  думаю  ладно, чёрт  с  тобой, раздевайся,  потом  посмеёмся  вместе. Вот бы  заснять  эту  картину
на  память!
     А   тут  в  подворотню  дама   зацокала.  В   потьмах   то   видать   не   сразу   всё   разглядела,   а  когда
поравнялась  с  нами,  глазищи  её  здесь  в  мою   шпагу   и   вперились.  А  я  ей   уже  повеселее  так,  на
мужика  голого  с  собакой   киваю,  и  говорю: - Вот  бы  снять  всё  это!  На  память!
         А  эта  подавно  без  юмора   оказалась,  и  сразу  пестерь  свой   мне  в  руки  тянет.
     Я  ей  говорю: -   Ты  чё  баба,   шуток  не  понимаешь?
     А  она   бедная   сразу   всё  с  себя  скидывать  приступила,   да  так  лихо,  что  я  даже    возразить  не
успел.  Но  тут  и  милиция    кажись   подоспела.
     Вкатила    какая  то   машина,   прямо   в   подворотню,   и   нас   всех   фарами   осветила.  Мужика
голого,  с  собакой  на  поводке,  и   бабу  в  чём   мать    родила.  Да  ещё  меня   с   кинжалом   метровым.
     Всё,  думаю,  приплыли!   Эти  точно  шутку  не  поймут,   криминал  на  лицо.
     Тут  думаю, кто первым  всё  расскажет, тот  во  многом  и прав  будет! И с самыми  чистосердечными
намерениями  к  ним  навстречу  устремляюсь.  Садовый  инструмент  им  показать  желаю,  мол  это  всё
не  по  настоящему,   шутка   всё  это.   К  тому  же   совершенно  самодельная,  тяпка  это  моя,  и  самая
что  ни  есть  огородная,   вот   мол   даже   зубчики  кое  где  от  пилы  заводской  ещё  сохранились,  чего
боятся  то  тут? Нету  тут  криминала.
     И  инструмент  свой,  во  всём  его  величие,  им   к  окну  сую,   каждый  оставшийся  зубчик  показать
им  желаю. А  они  вдруг  включают  задний  ход,  и   с  рёвом  в  обратную  сторону  вырываются. Чуть пол
стены   не  снесли  когда  задом  улепётывали.
     Может   и   не  милиция  вовсе   была,   а   только   сразу   потемнело   как то  в  подворотне,  после
яркого  то  света  фар,   и  тишина  наступила  зловещая,   только   слышно   было   как   зубы   чьи  то  нервно
мелкой   дробью   перестукивают.
     И   тут   собака    завыла.  Да  таким,  надо  сказать  не   для  человеческого  уха   голосом,   что  кажись
весь   мировой   ужас  к   нам  сюда  со  всей  планеты   собрался  и  в  нашу  подворотню  спустился.  А  потом
как  будто  взбесилась,   вырываться  из  ошейника  стала, и  во  всю   свою прыть  туда  же,  куда  и  машина,
в  сторону   оживлённой  улицы  со  всей  мочи  рванула.  К  людям  видать.  И   поводком  хозяина  своего  увлекла.
     Тут   и   баба   опомнилась,   и   как  в  чём  была,  так   со  всех   ног   за  ними  и  припустила.
     Я  кричу: - Стой!   Стрелять  буду!   Коли  шуток  то  не  понимаете.

Псовая   команда

     Еду   на   велосипеде  мимо  новостроек   и  слышу  как   кто  то  жалобно  хнычет,   вроде  как  будто
бы  ребёнок  где  то  рядом  плачет. А  грязь  вокруг  такая  непролазная, а  я  в  самую  гущу  её  угодил.
Знал   бы,   этой  дорогой   не   за   что   не  поехал,   да   вот   по  прошлогодней    ещё   привычке   сюда
завернул,  потому  как  по  короче  так  выходит.   И  мысли  заняты   лишь  одним, только бы  не  упасть
посередине  лужи,  и  звуки  все  мимо ушей  своих  пропускаю.  А  тут  нет,  две  псины  поперёк  дороги
встали  и  на  меня  смотрят.  Я  то  уж  привык,  что  они  здесь  всегда  под  самые  ноги  аж  бросаются,
а  это  молча  меня  встречают,  и  как  будто  даже  сказать  что  то  имеют.
     Выбрался   чуть  посуше,  остановился   и   слушаю,  а   эта  что  поближе,  тявкать  пытается,   да  так
как  то   не  злобно,   и  очень  доверительно.  Что  то  думаю  раздобрели  вы  черти,  или  за  своего  уже
принимать  начинаете.   А  тут   вновь  кто то  жалобно  звать  стал,   за   строительной  кучей,  и  собачки
все   разом   туда  мордочки  свои  уставили,   и  что  то  такое  сочувствующее  и  скорбное  в  них   вдруг
промелькнуло,  а  потом  и  на  меня  так  выжидающе  смотрят,  как  будто  о  чём то  просить  вздумали.
     Обхожу   стройку   и   вижу   вырытый  глубоко   котлован  под  фундамент  дома,   весь  заполненный
талой водой.  Мусор  различный   в   нём   плавает   и   среди   всего   этого   хлама  не  сразу  и  отыщешь
источник  производимого  шума.  Только  по  всплеску   и  по  расходящимся   в  воде  кругам  и  заметил
собачонку   маленькую,   которая   вдруг   увидев  меня,   сразу   почувствовала   некий   прилив   новой
надежды  и  заголосила  вновь   с  такой  силы  просьбой,  что  я  тут  же  поспешил  к  ней  на  помощь.
     Щенок   очень  устал,   это  было  видно  по  еле  карабкающейся   в  воде  мохнатой  головке,  которая
временами  погружалась  совсем   под   воду   и  он  уже  должно  быть  хорошо  нахлебался  бедненький.
А   два   его  дружка,   раступившиеся   и  давшие  мне   дорогу,   теперь   в  большой  надежде  стояли  на
бугре  и  терпеливо  ждали  от  меня   каких   либо  действий.
     Я  нашёл  крючкообразную  палку  и  стал  выуживать  утопающего  малыша,  он  уже  еле  барахтался
и  кажись  опоздай  ещё  хоть  на  пару  минут,  безвозвратно  уйдёт  навсегда  под  воду. Наконец удачно
подцепив  его,  выуживаю  на  высокий  бетонный  камень.
     Выбравшись  на  крутой  место,  он   тут  же,  бедолага  и  лёг,  не  в   силах   уже  подняться  на  своих
коротеньких   и  обессилевших   лапках.  Бедняжка,   сколько   ему   здесь   пришлось   пережить,   в   ещё
такой  стылой  по  ранней  весне  воде,  он  так  и  продолжал   лежать  такой  жалкий  и  мокрый  с  очень
раздутым  от  воды  пузом.
    А  пёс,  который  ближе   всего  встречал  меня  на  дороге  и   так   упрашивал  меня  остановится,  был
тут   уже  рядом.  Он  сердобольный,  принялся   вылизывать  своего  товарища,  и  подсовывая  свой  нос
ему  под  животик,  пытался  поднять  его  на  ноги.   Так  трогательна  была  его  забота.
    Потом,   старательно   поддерживая    своего   спасённого   друга,   на   его   качающихся   от   бессилия
ножках,  увёл  своим  носом   его  подальше  от  злополучного места,  куда  то  в  кусты  и  за  строения,  а
я  ещё продолжал   видеть  их   троих   в  таких   по  человечески  понятных  своей  заботой  хлопотах.
    Я  уезжал  дальше,  по  своим  делам,  но  мысли  мои  теперь  ещё  долго  были  заняты  этим  случаем,
таким  примером   взаимной   заботы  и   переживания   преподнесённой  мне  этой  бродячей  сворой,  но
таких  милых   и   дружных   между   собой.

Переформатированные соловьи

     Утром   с  открытого  подоконника  уже   во   всю   прёт   зрелой   весной.  Пробуждающая   природа
врывается   в  комнату   характерными  для   этой  поры  далёкими  шумами,  добирающимися  сюда  от
куда  то  из самого  далека,   из-за  стоящего  в  дали  залесья,  запахами  жжёной  травы  и  насыщенной
с  ближайших   полей  струёй   воздуха,   будоражит  и   не   позволяет   долго   нежиться   в   постели,  а
яркий   свет  от  свежего  весеннего  солнца  гонит  тебя  поскорее  убраться  из  комнаты  на  улицу.
    Прислушайтесь  как   радуются   весеннему  началу  соловьи,  сколько  восторженного  перезвона….,
но  что  это!?….где  то опять  завыла  автомобильная  сигнализация, а  совсем  рядом  заиграл призывно
чей  то  телефон.  Вот,  как  бы  переговариваясь,  ему  ответил  звук  другого  мобильника….
    Выглядываю  из   открытого  окна   на   улицу.  Перед  окном  протекает  малюсенькая   речка,  всеми
своими  берегами  заросшая  ивняком  и   явром.  Прислушиваюсь  к  подозрительным  звукам…..
    Да   это  же   мои  соседские  соловьи!  Научились   черти   сотовым   телефонам   пересмешничать,  и
на  все  возможные  рингтоны  отвечают  реалтонами  в  несколько  коленцев.
    Интересно  вот  только   в   каком   формате  они  это  себе  записывают,   в   wav  или   mp3,  а  может
конвертируют  в  .m4v ,  .mp4   и  .mov ?
    Всё  вокруг  не  стоит  на  месте,  всё   прогрессирует  и  совершенствуется.
    Жалко   вот   только,  не  вызвать  больше  из  соловьиной  памяти  старые,   не   знаю  даже   в  каком
они   там  формате   были,   но  такие  простые  и  звучные  и  так  приятные  человеческому  уху  песни.
    Переформатировались   видимо  окончательно.

ПЕРЕВАЛ

      После  чайханы  мы  уже   так  и  держались  всей  колонной,  растянувшейся  на  целый  километр  по
извивающейся   речной  долине, то среди  степенно  расступающихся  горных  вершин  на  пересечение  с
очередным   распадком   и  тогда   было   видно   головную   машину,   то   вдруг   исчезающей   вместе   с
дорогой    за   прорубленном    в   скале   поворотом.   В   таких   местах   особенно   было   захватывающе
красиво,   с   одной   стороны   над    нами   выселись    грандиозные   складчатые   сооружения,   щедро
расписанные   природой   в  различные  оттенки  богатой  на   цвет  палитры,   и  сурово  истерзанные   от
многочисленных    трещин    и    разрезов,   а   где-то    там,    глубоко    внизу,   сразу    за   узким,   круто
обрывающимся     дорожным    полотном,   в    последних    лучах     пропадающего    солнца    струился
разлившийся    Варзоб.
    С  заходом  солнца,  весь наш  караван  сразу погрузился  в сырой сумрак, а  по ущелью  ещё  гонялись
взъерошенные  и  мерцающие  таинственной  белизной  облака. Кое  где  вдоль  дороги  стал  появляться
снег  и  в  воздухе  повисли  редкие  снежинки. Чувствовалось  приближение  перевала.
    Быстро  потемнело  и  теперь  кроме  ярко-красных  подфарников  впереди  идущих  машин  ничего не
было   видно,   скорее  угадывались  тёмные  и   массивные   силуэты  склонившихся   к   нам   гор.
    Потом   неожиданно   все   остановились,  и   водитель   куда   то  на  долго  убежал.  Так  как   впереди
стояла   не    только  наша   колонна,   но   и   те   которых   я   когда  то   ещё  видел  на  КПП,  и  которые
проехали   гораздо  раньше   нас,  то   я   решил  что   опять  случился  обвал,  или  сошла   где  то  лавина.
Второй    водитель  тоже  ушёл  и  провалился   куда  то,   а   я  сижу   в  полной  неопределённости,  и  не
знаю,  то ли  опять  как  в  тот  раз  ночевать  придётся,  а  может  и  вообще  пора  поворачивать обратно.
    Потом   пришёл   бугор   нашей   колонны,   с   которым    решался   тогда   мой  вопрос,  и   долго   вёл
душещипательные   разговоры   по   телефону   с  одной   из    своих  жён.  Не  столько   говорил,  сколько
постоянно   клялся   ей   в   своей   исключительной   верности,   говорил  очень  громко  и  обещал  скоро
вернуться,  и  при  этом  задорно  посматривал  на  меня,  лыбился   и  часто  подмигивал.
    Сплошные  многожёнцы,  хоть  бы  сказал  что там  стоим,  ворчал  про  себя  я,  и  решил прогуляться.
Предупредил  этого  восторженного  вертихвоста,   что  бы  не  терял,  но  он  кажется  и  не  слышал,  так
как  набрал  уже  другой  номер  и  на  всё  ущелье  признавался  кому  то   в  любви.
    Колонна   вытянулась   почти   на   километр, и  машины  стояли  вплотную  друг  к  другу. Это  скорее
на  долго.  И  темень  хоть  глаз  выткни.
    Не  спеша   добрёл  до  головы  каравана.  Шлагбаум   закрыт,   куча    водил   сгрудилась   у  полосатой
трубы  и  молчат.  Ждут  чего то.  Спрашиваю   у  одного,  что  мол  там  говорят  то,  и  когда  пропустят.
Но  никто  ничего  толком  не   знает.  Кто  то  говорит,  что  на  ночь  перевал  здесь   всегда   закрывают,
и  снег  в  горах  скопился.   Но  все  на  что  то  надеются.
    Зашёл   в   коморку.  Тусклый  свет  и  куча  мужиков   на  диване  расселись.  Спрашиваю  у  того,  кто
при  фуражке,  мол  долго   тут  пылиться   то  будем.  А  этот  сразу  паспорт  мой  требует,  тоже  видать
интересуется,  и  под  лампочку  его  тычит.  А  потом  спрашивает  удивлённо -  Ты  зачем  здесь?
    Сколько  вас?  Куда  едим?  Ну  думаю,  лучше  бы  в  машине  сидел.
    А  он  так  радостно -  Россиянин?
    -  Да  из  России,   хотел   вот   всегда   перевал   этот  посмотреть  -  отвечаю  сконфуженно.
    -  Россияне   наши  братья! -  встал   даже  из  за  стола,  - Показывай  свою  машину!  Я  в  честь  нашей
дружбы,  тебя  пропускаю!  Единственного!
    Смотрю,  а  из  темноты,   из   под   полосатой  трубы  шлагбаума,  на  меня  ловелас  наш  восторженно
смотрит,  и  уже  сюда   перелезть  пытается. Вот  говорю,  мой  патрон,  с  ним  я  еду,  и  на  многожёнца
пальцем  показываю.
    Одним  словом   пропустили  не  только мою машину,  но  и  ещё с десяток! Все быстро  спохватились,
выстроились  у  ворот  и отъезжать  никуда  не  желают, твердят  в один  голос, что  меня  сопровождают.
Один  заявляет,  что  он  мой  переводчик,  и  разделять  нас  очень  опасно.  В  другой  машине  едет  мой
пресс-секретарь,  и  расставаться  со  мной  он  бы  рад,  да  вот  в  силу  своей  службы  просто  не может.
Нашёлся  и  дипломатический  представитель  России,  он  ехал  следом  за  нами.  А  как   вы  бы  видели
бесновался  в  своей  непогрешимости мой  адвокат,  который  утверждал  растерянному  стражнику,  что
его   миссия   находиться   всегда   при   моём    теле   и    трудится    он   так   у    меня   уже   далеко   не
первый   год.
    Честно   скажу,  никогда   ранее   так   не   приходилось   испытывать   гордость   за   наши   народы,  за
общее  желание  жить  всегда  вместе,  и  такое  произошло  именно  здесь,  в  Таджикистане,  на  тёмном
перекрёстке  Памирских  гор.
    И  я   долго   тряс   потрясенному   и   по   дружески  настроенному  к  России  труженику  засыпанного
снегом  перевала  и  клялся,   что  никогда   не  прощу   нашим  политикам,  если  они  попытаются  когда
либо  развести  наши  братские  народы   по  разные  стороны,   и  сам  лично  всегда  заменю  на  трибуне
Рогозина,  если  на  то  вдруг   случится.
    Проезжали  мимо  поста  с  гудками  и  воем  клаксонов, держа  высоко  и  размахивая  сжатые  кулаки,
как  бы  символизируя  этим  всю  нерушимость  взятых  нами  на  вечность  обязательств.

БОГАТСТВО
                                                     или   плач  бедного  банкира

       До   чего   же    волшебно   распирающее   тебя   осознание,   что   ты   наделён   исключительными
способностями   находиться  всегда  в  пространстве  неиссякаемого  достатка   и  что  всё,  что  вокруг
имеется,  в  самую первую  очередь  предполагается  именно  для  тебя  или  в  любой  момент  может  с
лёгкостью   перейти    в    твоё   обладание.  Оно,   это   влиятельное   чувство,   воспаряет    тебя    над
окружающею    действительностью    и    наполняет    силою   такой   убедительности,    что   позволяет
относиться  к  себе  максимально  возвышенно  и  наиболее  трепетно,  а  остальное   воспринимать  не
иначе  как  суть  твоего  могущественного  величия.
    Все  без   исключения   только  и   мечтают   стать   богатыми   и   от   этого  наиболее  влиятельными
людьми, и  предполагают  для  этого  круглосуточно трудиться. Они  сердешные  совсем  не понимают,
что стать богатым  по своей  прихоти  абсолютно не  реально, это как  каторжным  трудом  попытаться
изменить  себе  цвет  радужки  глаз.
    Богатство  это  наделённый  вам  атрибут  ещё  до  рождения,  и  воспринимать  его  необходимо  как
данность,  характеризующую  вас  наравне  с  анатомическими  параметрами.
    Избавится  от  богатства  также  невозможно,  это  ваш  крест,  и  если  до  вас  ещё  не  дошло,  то  не
бойтесь пустить всё  на  ветер, оно мгновенно  возвернётся  к  вам  в самом  полном  и прежнем объёме.
    Поэтому  и   я   не   от   чего   не   избавляюсь,   а   свои  богатые   возможности   стараюсь  просто  не
замечать  и   цинично  их   игнорирую.  И  если  мне  предстоит  дальняя   дорога,  то   всегда   выбираю
самый   демократичный   вид   транспорта,  железную  дорогу,   в  самом  народном  его  представлении
в  виде плацкартного вагона. И  хотя  могу  позволить себе выкупить не только  весь железнодорожный
состав  со  всей  его  бригадой,  но  и  откупить  на   длительный  период  всё  данное  направление,  что
бы  дало  мне  эксклюзивное  пользование  всей  дорогой,  я  предпочитаю  по  возможности  отказаться
и  от  постельного  белья.
    Если  кто  то  и  заподозрит  меня   в  чрезмерной  экономии,  то  это  совершенно  напрасно,  тот  кто
так  думает,   ничего   в   этой  жизни  не  представляет,   вернее   не  понимает  её  всех   составляющих.
    Мне  так  никогда  и  не   придётся  попробовать  на  вкус  многие  деликатесы,  я   ограничиваю  себя
абсолютно  во  всём  и  довольствуясь  самым  необходимым,  употребляя  в основном  скромный  хлеб,
и  даже  не  позволяю  себе  часто  запивать  его  своим  любимым  молоком.
    Нет,  отказаться  от  причитающегося  для  тебя  богатства  не  в  состояние  сделать  никто,  это  не  в
человеческих  возможностях,  но  обойти  эти  навязанные  сокровища  нам  вполне  по  силам.
    Парадокс  заключается   в  том,   что  в   шкалу   перечня  самого  необходимого   для   человека,  наш
драгоценный  атрибут  даже  не  входит, и  является  для  вас  лишь  громоздкой обузой, прикреплённой
в  наше  сознание  как  собственность, но являющийся  скорее  элементом  необходимым  для  общества
в  целом,   и  предоставленный  волевым  решением   вам  на  сохранность.  Только  вот  беда,  парадокс
на   этом   не   заканчивается,   для  этого  же  общества,   для  которого  ты  не   переставая   хранишь  и
преумножаешь общественное  добро, ты  же и являешься  первейшим  врагом, как человек обокравший
всех  во  благо  одного  себя.
    Но  почему  же  всё  так  совсем  не  справедливо,  кому  то  же   досталось  самое  могучее   здоровье,
и  им   никто  его  не  в  чём   не  попрекает!  Он  смог  вобрать  в  себя   весь  окружающий  иммунитет,
при   этом   обокрав,   быть  может   всех   до   нитки.  Вот   где  припрятался   и   притаился   настоящий
«жирный  кот»,  а  порицают  все  обычно  бедных  богатеев.